ГК РФ действие во времени

С любезного согласия редакции журнала «Судья» я решил выложить здесь материал, основанный на части моей статьи, опубликованной в этом журнале (http://www.zhurnalsudya.ru/archive/2016/10.2016/).

Материал посвящен содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» (далее – Постановление) разъяснениям о действии во времени обновленных общих положений об обязательствах и договоре.

Нужно оговориться, что текст уже немого устарел в связи с новым витком реформы – изменением с 1 августа 2016 года статей 317.1 и 395 ГК РФ. Вопрос о действии во времени новой редакции статьи 317.1 ГК РФ в отношении договоров, заключенных в период действия прежней редакции (период с 1 июня 2015 года до 1 августа 2016 года), остается открытым.

Одним из самых важных разъяснений, содержащихся в Постановлении, является указание в его пункте 83 на значение правила «договор и закон» (статья 422 ГК РФ) при решении вопроса о действии акта гражданского законодательства во времени.

Пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 08.03.2015 № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Закон № 42-ФЗ), которым осуществлена реформа общих положений об обязательствах и договоре, в отношении своего действия во времени в части ранее возникших правоотношений содержит такую фразу:

«По правоотношениям, возникшим до дня вступления в силу настоящего Федерального закона, положения Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления в силу настоящего Федерального закона , если иное не предусмотрено настоящей статьей».

Казалось бы, эта фраза тождественна статье 5 Федерального закона от 30.11.1994 № 52-ФЗ «О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», которая «вводила в действие» саму часть первую ГК РФ. Однако тот факт, что законодатель использует подобную максиму довольно долго, не сделал ее более понятной. Дело даже не в том, что по-разному можно понимать, что такое «права и обязанности, которые возникнут после дня вступления в силу» закона, а в системном соотношении этого правила с положениями ГК РФ о действии акта гражданского законодательства во времени.

Легко заметить, что приведенный выше текст пункта 2 статьи 2 Закона № 42-ФЗ представляет собой слегка модифицированное первое предложение пункта 2 статьи 4 ГК РФ:

«По отношениям, возникшим до введения в действие акта гражданского законодательства, он применяется к правам и обязанностям, возникшим после введения его в действие».

Но ведь пункт 2 статьи 4 ГК РФ содержит и второе предложение, которое исключает действие первого правила в отношении договорных обязательств:

«Отношения сторон по договору, заключенному до введения в действие акта гражданского законодательства, регулируются в соответствии со статьей 422 настоящего Кодекса».

А статья 422 ГК РФ, в свою очередь, содержит пункт 2 такого содержания:

«Если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров».

Получается, что пункт 2 статьи 2 Закона № 42-ФЗ, призванного повлиять, прежде всего, на регулирование договорных обязательств воспроизводит лишь первое предложение пункта 2 статьи 4 ГК РФ и не говорит о том, как его положения действуют применительно к ранее заключенным договорам. Т.е. Закон № 42-ФЗ упускает из вида статью 422 ГК РФ и ее требование к закону, если он направлен на то, чтобы регулировать отношения из ранее заключенных договоров.

Достаточно быстро практика столкнулась с проблемами, вызванными введением в действие Закона № 42-ФЗ, в том числе, вероятно, в связи с приведенным выше правилом о его действии в отношении ранее заключенных договоров.

Например, вопросы вызвало применение новой редакции статьи 395 ГК РФ после 1 июня 2015 года: «автоматически» ли начал действовать новый порядок расчета процентов в отношении периодов просрочки после 1 июня 2015 года вне зависимости от ее начала и характера отношений? Или же стоит применять ту редакцию статьи 395 ГК РФ, которая действовала в момент возникновения просрочки? А может быть в отношении договорных обязательств следует применять ту редакцию, которая действовала в момент заключения договора?

Не меньше сложностей возникло из-за первоначальной редакции статьи 317.1 ГК РФ, которая большинством юристов квалифицировалась как предусматривающая плату за некий коммерческий кредит. Начисляются ли проценты по изначальной редакции статьи 317.1 ГК РФ применительно к ранее заключенным договорам? Можно ли в отношении «длящегося» договора заключенного, например, в 2005 году, за предоставление, осуществленное после 1 июня 2015 года, взыскивать с должника такую «плату за кредит»?

Число таких вопросов будет только расти, если не воспользоваться единственным универсальным ответом на них – применить статью 422 ГК РФ.

Но препятствием для этого, во-первых, может стать такой взгляд, согласно которому приведенная нами в самом начале норма Закона 42-ФЗ является специальной, а поэтому статьи 4 и 422 ГК РФ должный ей уступить. А, во-вторых, поскольку прямо статья 422 ГК РФ говорит об императивных нормах, не упоминая диспозитивные, может сложиться впечатление, что она не затрагивает вопросов действия во времени диспозитивных норм, например, содержащихся в статьях 395 и 3171 ГК РФ.

Однако вряд ли законодатель вкладывал в пункт 2 статьи 2 Закона № 42-ФЗ смысл, отличный от общепринятого значения, закрепленного в статье 4 ГК РФ. Кроме того, очевидно, что исключение из общего подхода к действию гражданского законодательства во времени (статья 4 ГК РФ) требует ясного текстуального изложения.

Надо еще раз обратить внимание на то, что статья 422 ГК РФ допускает применение нового закона к ранее возникшим договорным отношениям, если в нем установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров. Такого указания в законе Закон 42-ФЗ не содержится.

А вот в отношении действия статьи 422 ГК РФ в части новых диспозитивных норм вопрос сложнее.

Ведь можно сказать, что если стороны не урегулировали вопрос, которого касается диспозитивная норма, то они выразили согласие на то, что решение этого вопроса будет таким, как скажет законодатель. Иными словами, согласно такому взгляду диспозитивная норма лежит вне договора, она не его условие. А раз так, то статья 422 ГК РФ не регулирует действие во времени диспозитивных норм применительно к ранее заключенным договорам.

Последовательное проведение этого подхода позволяет законодателю, меняя диспозитивные нормы и вводя новые диспозитивные правила, которых раньше не было, менять договорные отношения сторон вне зависимости от времени их возникновения и от разумных ожиданий сторон, если только они прямо не согласовали в договоре то или иное условие.

Нельзя не заметить, однако, что сам законодатель отказался от такого подхода, приняв в пунктах 4 и 5 посвященной свободе договора статьи 421 ГК РФ иную позицию:

«4. В случаях, когда условие договора предусмотрено нормой, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (диспозитивная норма), стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой.

5. Если условие договора не определено сторонами или диспозитивной нормой, соответствующие условия определяются обычаями, применимыми к отношениям сторон».

Кодекс прямо говорит в статье 421 о том, что диспозитивной нормой определяется условие договора. А статья 422 гласит, что без специального указания об обратном при изменении закона условия ранее заключенных договоров сохраняют силу. Получается, что в отношениях не исключивших применение диспозитивной нормы или не договорившихся об ином сторон, диспозитивная норма становится договорным условием, частью их договора. Такое условие даже не нужно назвать подразумеваемым – оно прямо выражено.

Теперь становится понятным сохраняющее свое значение разъяснение, которое дал Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в пункте 6 постановления от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах»:

«Судам надлежит иметь в виду, что согласно пункту 2 статьи 422 ГК РФ закон, принятый после заключения договора и устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, распространяет свое действие на отношения сторон по такому договору лишь в случае, когда в законе прямо установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров. В силу пункта 2 статьи 4 ГК РФ это правило применяется как к императивным, так и к диспозитивным нормам».

В определенном смысле пункт 83 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, которому посвящена эта статья, изложен в сходном ключе.

Согласно первому абзацу этого пункта положения Гражданского кодекса Российской Федерации в измененной Законом № 42-ФЗ редакции, например, статья 317.1 ГК РФ, не применяются к правам и обязанностям, возникшим из договоров, заключенных до дня вступления его в силу (до 1 июня 2015 года). При рассмотрении споров из названных договоров следует руководствоваться ранее действовавшей редакцией Гражданского кодекса Российской Федерации с учетом сложившейся практики ее применения (пункт 2 статьи 4, абзац второй пункта 4 статьи 421, пункт 2 статьи 422 ГК РФ).

Такое разъяснение, как мы видим, находится в полном соответствии с системой норм о действии актов гражданского законодательства во времени и учитывает разумные ожидания сторон договорных отношений. Пункт 2 статьи 2 Закона № 42-ФЗ истолкован не сам по себе, в отрыве от остального законодательства, а в комплексе с принципиальными положениями статей 4, 421 и 422 ГК РФ.

Из приведенного разъяснения сделано единственное, но весьма важное исключение.

Согласно второму абзацу пункта 83 Постановления при решении вопроса о начислении процентов за неисполнение денежного обязательства, возникшего на основании заключенного до 1 июня 2015 года договора, в отношении периодов просрочки, имевших место с 1 июня 2015 года, размер процентов определяется в соответствии с пунктом 1 статьи 395 ГК РФ в редакции Закона № 42-ФЗ.

Это исключение, вероятно, может быть обосновано тем, что как по ранее действовавшей, так и по новой редакции пункта 1 статьи 395 ГК РФ законный размер процентов де-факто полностью зависит от соответствующего решения Банка России, который и ранее мог поменять ставку, чего не могли не знать стороны. Поэтому, если стороны не установили в договоре отдельно размер ответственности за нарушение денежного обязательства, то они согласились с тем, что он привязан к изменяемой Банком России ставке. Кроме того, такой подход согласовывается с подавляющей судебной правкой.

Важно отметить, что это исключение касается только пункта 1 статьи 395 ГК РФ. Иные ее пункты подчинены общему правилу, о котором говорит первое предложение пункта 83 Постановления.

Например, согласно новому пункту 4 статьи 395 ГК РФ, если в договоре установлена зачетная неустойка, кредитор в случае просрочки исполнения должником денежного обязательства, вправе требовать лишь такую неустойку, но не проценты, рассчитанные по пункту 1 статьи 395 ГК РФ. А ведь договор мог быть заключен до появления в законе этого пункта, когда у кредитора был выбор: взыскивать или зачетную неустойку, или проценты по статье 395 ГК РФ. По новой редакции о такой опции нужно дополнительно договариваться. И возможно, кредитор бы выговорил ее себе, знай о новом пункте 4 статьи 395 ГК РФ, когда заключал договор. Поэтому к отношениям из договора, заключенного до 1 июня 2015 года, этот пункт неприменим. Кредитор по такому договору сохраняет все свои права в полном объеме, в том числе, право выбирать: неустойку или проценты по статье 395 ГК РФ он потребует.

Нужно заметить, что такой подход уже нашел отражение в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 4 (2016), утв. Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016.

Федеральный закон от 03.07.2016 № 315-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации».

«Принципиальное различие между ст. ст. 4 и 422 ГК сводится в конечном счете к тому, что положение, в силу которого новый акт распространяет свое действие на ранее сложившиеся отношения, применительно к правам и обязанностям, возникшим после вступления в силу нового закона, на договоры не распространяется, если в самом акте не предусмотрено его обратное действие» (Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения: Изд. 2-е, испр. М.: Статут, 2000. С. 102 (автор главы – М.И.Брагинский).

Острота проблем, связанных со статьей 3171 ГК РФ снимается: с 1 августа 2016 года проценты по ней начисляются, если это отдельно установлено в законе или договоре. Однако, как минимум, более года такие проценты подлежали начислению по умолчанию в отношении договоров, заключенных после 1 июня 2015 года.

В части императивных норм см. пункты 1 и 16 постановления Пленума ВАС РФ от 17.11.2011 № 73 «Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды», постановления Президиума ВАС РФ от 17.03.2009 № 5642/08 и от 23.09.2008 № 5573/08.

Ради исторической справедливости нужно отметить, что когда вводилась в действие часть первая Кодекса приоритет был отдан Вводному закону, содержащему, как и Закон № 42-ФЗ, правило о действии во времени, сходное с первым предложением пункта 2 статьи 4 ГК РФ, и не упоминавшему о норме, аналогичной пункту 2 статьи 422. Вводный закон понимался как специальный (См:. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ.соч. С. 103-109). Такой взгляд может показаться спорным, поскольку приоритет как специальному отдавался закону, содержащему более общую норму, чем правило пункта 2 статьи 422 ГК РФ. Однако в отношении принятия первой части ГК вывод о приоритете нормы Вводного закона о действии ее во времени может быть формально обоснован: последний вводил в действие, в том числе, и статью 422 ГК, а поэтому мог содержать отличное от нее правило, имевшее большую силу.

Ср., например, статью 6 Федерального закон от 26.03.2003 № 36-ФЗ «Об особенностях функционирования электроэнергетики и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об электроэнергетике», согласно которой утверждаемые Правительством Российской Федерации основные положения функционирования розничных рынков и иные регулирующие функционирование (ценообразование) оптового и розничных рынков нормативные документы обязательны для сторон публичного договора со дня их вступления в силу и распространяются также на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров, если указанными нормативными документами не установлен иной срок их вступления в силу. Впрочем в отношении этой нормы также существует ряд вопросов, поскольку пункт 1 статьи 422 ГК РФ говорит лишь о возможности распространить положения закона на отношения из договора, заключенного до его вступления в силу, и не упоминает о такой возможности в отношении подзаконных актов.

» если стороны не воспроизвели в договоре диспозитивную норму, то она, минуя договор, непосредственно определяет содержание договорного правоотношения» (Гражданский кодекс Российской Федерации. Общие положения о договоре. Постатейный комментарий к главам 27 — 29 / В.В. Витрянский, Б.М. Гонгало, А.В. Демкина и др.; под ред. П.В. Крашенинникова. М: Статут, 2016 / СПС Консультант Плюс (автор комментария к статье 422 – М.Ф. Казанцев). Впрочем, далее там же указывается, что «на содержание договора и договорного правоотношения не влияют изменение или отмена диспозитивных норм».

«Следует полагать, что в отношении диспозитивных норм, если при заключении договора стороны от них не отступили, применим аналогичный принцип, т.е. по общему правилу применяются диспозитивные нормы, действовавшие на момент заключения договора. В пользу такого вывода говорит текст п. 4 ст. 421 ГК» (Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой. Постатейный. 3-е изд. Под ред. О.Н. Садикова. КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2005 // СПС Консультант Плюс (автор комментария к статье 422 – О.Н.Садиков).

«При применении части 2 статьи 422 ГК РФ в отношении диспозитивных норм, если при заключении договора стороны от них не отступили, применим общий принцип, т.е. при последующем изменении диспозитивной нормы (ее отмене, замене на иное диспозитивное правило либо замене на иное, но императивное правило поведения) к отношениям сторон применяется диспозитивная норма, действовавшая на момент заключения договора» (Новоселова Л.А. О сфере действия статьи 422 Гражданского кодекса // Гражданское право современной России / Сост. О.М. Козырь и А.Л. Маковский. М.: Статут, 2008. С. 142 — 155).

Согласно пункту 1 статьи 3 Федерального конституционного закона от 04 июня 2014 г. № 8-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации» и статью 2 Федерального конституционного закона «О Верховном Суде Российской Федерации» разъяснения по вопросам судебной практики применения законов и иных нормативных правовых актов арбитражными судами, данные Пленумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, сохраняют свою силу до принятия соответствующих решений Пленумом Верховного Суда Российской Федерации.

Пункт 82 Постановления, касающийся внедоговорных обязательств, воспроизводит обсужденную выше общую формулу первого предложения пункта 2 статьи 4 ГК РФ и пункта 2 статьи 2 Закона № 42-ФЗ: «По правоотношениям, возникшим до дня вступления в силу Закона № 42-ФЗ, положения Гражданского кодекса Российской Федерации в измененной редакции применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления Закона № 42-ФЗ в силу (1 июня 2015 года)».

Нужно заметить, что такое решение находится в соответствии и с подходами, существующими в странах Континентальной Европы. Например, Кассационный Суд Франции в своих актах отмечал, что новый закон не применяется к условиям сделки, заключенной до его вступления в силу, если обратная сила прямо не оговорена законодателем. Даже если этот закон касается публичного порядка, он не может признать недействительными сделки, отвечающие условиям действительности на момент их совершения до промульгации этого закона (Civ. 3e, 07.11.1968). Последствия, вытекающие из договоров, заключенных до вступления в силу нового закона, даже если они продолжают свое действие после вступления в силу этого закона, регулируются положениями закона, действующего на момент заключения договоров (Civ. 3e, 03.07.1979) (такой перевод на русский язык см.: Французский гражданский кодекс: учеб.-практич. комментарий. М., Проспект, 2008. С. 13. Полный текст решения 1979 года см.: https://www.legifrance.gouv.fr/affichJuriJudi.do?oldAction=rechJuriJudi&idTexte=JURITEXT000007004300&fastReqId=322507246&fastPos=16).

Правда, существует важная особенность. Если новый закон направлен на то, чтобы снять противоречия и споры по какому-то уже урегулированному вопросу и носит интерпретативный характер, то есть не меняет, а лишь проясняет прежнюю норму, он может быть применен при рассмотрении спора. Но при этом вводящий новую норму (новые условия) закон не может считаться имеющим интерпретативный характер (Com. 07.04.1992; полный текст см.: https://www.legifrance.gouv.fr/affichJuriJudi.do?oldAction=rechJuriJudi&idTexte=JURITEXT000007028402&fastReqId=361149999&fastPos=1).

См. ранее применявшийся пункт 6 совместного постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ N 13/14 от 08.10.1998 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами»: «Законом либо соглашением сторон может быть предусмотрена обязанность должника уплачивать неустойку (пени) при просрочке исполнения денежного обязательства. В подобных случаях суду следует исходить из того, что кредитор вправе предъявить требование о применении одной из этих мер, не доказывая факта и размера убытков, понесенных им при неисполнении денежного обязательства, если иное прямо не предусмотрено законом или договором».