Исключение ООО из ЕГРЮЛ субсидиарная ответственность

Общество исключено из ЕГРЮЛ как недействующее. Можно ли привлечь бывшего генерального директора и единственного учредителя к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве? На этом настаивает микрокредитная компания, перед которой у общества был долг. Но ответчик считает, что раз банкротства не было, в убытках истца он не виноват и к субсидиарной ответственности поэтому привлекать нельзя. Кто прав, решит экономическая коллегия Верховного суда (ВС) в августе.

ООО «Микрокредитная компания ОТС-Кредит» пытается привлечь к субсидиарной ответственности по долгам ООО «Гранд Пегас» бывшего гендиректора и единственного учредителя общества Евгения Минаева (дело № А21-15124/2018). Суды взыскали с должника 825 тыс. руб. долга и 603 тыс. руб. процентов, но решение не было исполнено — «Гранд Пегас» был исключен из ЕГРЮЛ как недействующее юрлицо.

Микрокредитная компания считает, что это Евгений Минаев допустил ситуацию, при которой общество не вело хозяйственную деятельность, не сдавало отчетности, не проводило операции по счету, в результате чего общество было исключено из реестра в административном порядке. Евгений Минаев должен был подать заявление о банкротстве «Гранд Пегаса», но не сделал этого.

Первая инстанция отказалась привлекать ответчика к субсидиарной ответственности. Истец не доказал, что невозможность погашения долга — следствие недобросовестных действий Евгения Минаева. Апелляция и кассация поддержали истца и взыскали с ответчика 1,4 млн руб. Суды согласились, что бывший руководитель должен был подать заявление о банкротстве общества. В рамках дела о банкротстве была бы проверена возможность ведения банкротства и поиска средств для расчетов с кредитором.

Евгений Минаев в жалобе в ВС пишет, что нормы о субсидиарной ответственности Закона о банкротстве в его деле нельзя применять. Банкротства не было, а общество ликвидировано как недействующее по правилам закона о регистрации юрлиц. Истец мог бы обжаловать решение об исключении «Гранд Пегаса» из реестра или подать заявление о банкротстве, но не сделал этого. Между убытками истца и действиями Евгения Минаева нет причинно-следственной связи. Кроме того, на момент исключения общества из реестра Евгений Минаев сам был в банкротстве как физлицо и не мог финансировать банкротство компании.

Жалобу Евгения Минаева на пересмотр передала судья Елена Золотова. Заседание коллегии назначено на 18 августа.

Полный перечень дел, переданных на пересмотр в экономическую коллегию ВС в 2020 году, см. в этом посте.

Концепцию «основные и дочерние общества» снова хотят заменить на «контролирующих и подконтрольных лиц». Несколько лет назад подобная попытка закончилась провалом. В глобальном проекте поправок ГК РФ, который Госдума приняла только в первом чтении, а потом разделила на блоки, было много претензий к формулировкам новой нормы о контролирующих лицах. В новом проекте разработчики предложили другие критерии признания лиц контролирующими.

Минэкономразвития России опубликовало законопроект «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации (в части определения контролирующих и подконтрольных лиц и их ответственности)» (размещен на портале regulation.gov.ru под ID 02/04/04-18/00079694). Публичное обсуждение проекта продлится до 04.05.2018.

Недостатки концепции «основные и дочерние общества»

Цель законопроекта — усовершенствовать правовое регулирование отношений контроля и ответственности контролирующих лиц за убытки, причиненные подконтрольному лицу. Для этого предлагается заменить концепцию «основные и дочерние общества» на «контролирующие и подконтрольные лица».

Цитируем документ

Хозяйственное общество признается дочерним, если другое (основное) хозяйственное товарищество или общество в силу преобладающего участия в его уставном капитале, либо в соответствии с заключенным между ними договором, либо иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые таким обществом.

Статья 67.3 ГК РФ

В пояснительной записке разработчики отметили несколько недостатков данной концепции.

Во-первых, концепция «основное и дочернее общество» не позволяет привлечь к ответственности в качестве основного общества физическое лицо, которое вполне может быть контролирующим. Например, когда одно физлицо или совместно со связанными лицами учреждает несколько юридических лиц с долей участия, позволяющей распоряжаться абсолютным большинством голосов в высшем органе управления такого лица. Также эти правила не распространяются на юридические лица иных организационно-правовых форм, а именно на унитарные коммерческие и некоммерческие организации, некоммерческие корпоративные и некоторые коммерческие корпоративные организации.

Во-вторых, п. 1 ст. 67.3 ГК РФ сформулирован так, что суды в одинаковых ситуациях толкуют основания дочерности по-разному. Действительно, открытый перечень оснований, сформулированный в виде «иным образом имеет возможность определять решения», создает правовую неопределенность, поскольку неясно, каких критериев и какой степени контроля достаточно для признания общества основным. Поэтому суды часто не признают очевидных отношений контроля. А такое основание дочерности, как преобладающее участие в уставном капитале, они, как правило, толкуют как наличие более половины акций, долей и не учитывают соотношение с долями других участников. Бывает, что количество акций (долей) может быть математически не преобладающим, но количество прав голоса будет решающим.

В-третьих, непонятно, о каких договорах идет речь: о договорах, предметом которых является осуществление прав, удостоверенных акциями (долями) подконтрольной организации, или о любых договорах, ситуативно порождающих отношения зависимости в каждой конкретной ситуации.

В-четвертых, в действующей норме отсутствуют положения, которые прямо свидетельствовали бы о возможности признания таковым косвенного или совместного корпоративного контроля.

В-пятых, норма не учитывает ситуации, когда лицо косвенно через подконтрольных лиц имеет право избирать единоличный исполнительный орган или более половины состава коллегиального органа управления и определять действия (решения) коллегиальных органов управления подконтрольного лица.

Новые критерии признания лиц контролирующими

В проекте предусмотрены понятие контролирующего и подконтрольного юридического лица, основания возникновения отношений контроля и подконтрольности, ответственность контролирующего лица за убытки, причиненные подконтрольному юридическому лицу.

Цитируем документ

Лицо признается контролирующим (контролирующее лицо) юридическое лицо (подконтрольная организация), если это лицо имеет право прямо или косвенно (через подконтрольные организации), самостоятельно или совместно с подконтрольными организациями и (или) супругами, родителями, детьми, полнородными и неполнородными братьями и сестрами, усыновителями и усыновленными, в силу учреждения и (или) учредительного договора (соглашения о создании), и (или) устава, и (или) соглашения об управлении партнерством, и (или) участия в уставном (складочном) капитале (фонде) или участия (членства) в подконтрольной организации, и (или) на основании договора, предметом которого является осуществление прав, удостоверенных акциями (долями) подконтрольной организации, распоряжаться более 50% голосов или не менее 30% голосов, при том, что отсутствует иное лицо, которое прямо или косвенно (через подконтрольные организации), самостоятельно или совместно с подконтрольными организациями и (или) связанными лицами распоряжается большим количеством голосов, в высшем органе управления подконтрольной организации, и (или) назначать (избирать) единоличный исполнительный орган (управляющую организацию или управляющего), и (или) коллегиальный исполнительный орган, и (или) более 50% состава коллегиального органа управления подконтрольной организации, и (или) право определять действия (решения) подконтрольной организации.

Статья 53.3 ГК РФ в редакции проекта

Таким образом, к ответственности в качестве контролирующих лиц можно будет привлекать все коммерческие и некоммерческие компании независимо от их формы, а также физических лиц. Предусмотрены прямой и косвенный (через подконтрольных лиц) способы контроля, а также самостоятельный и совместный — осуществляемый совместно с подконтрольными или со связанными лицами, которыми являются супруги, родители, дети, братья и сестры, усыновители и усыновленные. Все лица, через которых и совместно с которыми действует контролирующее лицо, признаются контролирующими.

Установлен и подробный перечень правовых оснований: это участие в организации, а также договоры, предметом которых является осуществление прав, удостоверенных акциями (долями) подконтрольной организации.

Для признания лица контролирующим можно будет использовать два критерия: абсолютного большинства (обладает более 50% голосов в подконтрольной организации) и относительного большинства (обладает не менее 30% голосов и отсутствует иное контролирующее лицо).

Комментарии экспертов

Юлия Михальчук, адвокат, советник Saveliev, Batanov & Partners

Новая редакция ГК РФ содержит оговорку о том, что во внимание должно приниматься не просто владение определенным количеством голосов, а именно возможность распоряжаться этими голосами. Это важно для ситуаций, когда участники корпорации заключили корпоративный договор, который предусматривает правила голосовать определенным образом. Еще один пример: если акции (доля) переданы в залог, то право голосования может быть ограничено либо передано залогодержателю. Поэтому проект предлагает учитывать только те голоса, которыми лицо реально имеет возможность распоряжаться.

Законодатель прямо преду­смотрел для подконтрольной организации и ее участников право требовать возмещения убытков, причиненных по вине контролирующего лица. В целом это положение является логичным продолжением правила, заложенного в п. 3 ст. 53.1 ГК РФ, согласно которому за причиненные компании убытки к ответственности может быть привлечено лицо, которое имеет фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе возможность давать указания лицам, входящим в органы управления.

Новшеством является предложение о введении пропорциональной ответственности, если из причиненного корпорации вреда контролирующее лицо извлекло доход или иную имущественную выгоду. Ранее на законодательном уровне такой подход не встречался, по общему правилу ответственность нескольких лиц распределялась солидарно. Однако в судебной практике в 2016 г. впервые суд апелляционной инстанции принял революционное постановление, в котором ответственность между несколькими лицами за причиненные корпорации убытки была распределена пропорционально полученной ими выгоде и степени вовлеченности в совершение недобросовестных и неразумных действий. Кассация с таким подходом согласилась, а Верховный суд отказал в передаче жалобы на рассмотрение экономколлегии (дело № А60-52543/2012). В конце 2017 г. Верховный суд РФ дал разъяснения о применении правил о субсидиарной ответственности, в которых также подчеркнул возможность применения пропорциональной ответственности (постановление Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»). Таким образом, норма о пропорциональной ответственности является продолжением намеченной в судебной практике тенденции.

Ксения Томилина, юрист судебно-арбитражной практики АБ «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры»

По сравнению с ныне действующими нормами ГК РФ законопроект предусматривает более широкие возможности для установления «личности» контролирующего лица и привлечения его к ответственности. С процессуальной точки зрения важными представляются следующие два момента.

Во-первых, вводятся четкие критерии определения контролирующего лица — критерий абсолютного большинства (более 50% голосов в высшем органе управления подконтрольного общества) или, как альтернатива, критерий относительного большинства (не менее 30% голосов и отсутствие иного лица, которое прямо или косвенно распоряжается большим количеством голосов в высшем органе управления подконтрольного общества). Это позволит устранить неопределенность действующего регулирования, согласно которому суды вынуждены толковать открытый критерий признания общества основным, а именно основное общество «иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые обществом».

Интересно отметить, что новый законопроект устраняет недостатки, содержащиеся в законопроекте 2012 г. о внесении поправок в ГК РФ (принятом только в первом чтении), который также предлагал замену концепции «основное и дочернее общество» на контролирующих и подконтрольных лиц. Предыдущий законопроект подвергся значительной критике со стороны представителей бизнеса. Согласно замечаниям РСПП к проекту, неясно, какое участие можно считать преобладающим, будет ли таковым участие большинством голосов или большинством голосов по сравнению с имеющимся у кого-либо из других участников.

Во-вторых, законопроект предусматривает возможность привлечения к ответственности сразу нескольких контролирующих лиц, причем как физических, так и юридических. Такая множественность может быть горизонтальной (два или более контролирующих лица, независимых друг от друга) и вертикальной (цепочка лиц, когда контроль осуществляется контролирующим лицом через общества-прослойки). Вводится солидарная ответственность нескольких контролирующих лиц, что позволит наиболее эффективно защитить права подконтрольного лица и его участников.

Расширение понятия контролирующего лица также отражает общий тренд усиления ответственности контролирующих лиц в рамках законодательства о банкротстве и соответствует активно растущей практике судов по привлечению указанных лиц к субсидиарной ответственности. Предлагаемые законопроектом изменения в целом представляются положительными, поскольку должны ограничить возможность лиц, которые фактически контролируют компанию, избежать ответственности по причине несовершенства действующего законодательного регулирования.

Автор рассматривает вопрос о действии норм о субсидиарной ответственности касательно норм, регулирующих срок исковой давности.

Введение главы III.1 о субсидиарной ответственности породило вопрос о действии норм во времени: применяется ли глава III.2 Закона о банкротстве к деяниям, совершенным до ее вступления в силу.

Такой вопрос возник из-за формулировки, содержащейся в пункте 3 статьи 4 Федерального закона от 29 июля 2017 г. № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях», согласно которому рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, поданных с 1 июля 2017 г. производится по правилам гл. III.2 Закона о банкротстве.

Доводы, которые защитят директора от субсидиарной ответственности

Тем не менее, судебная практика пошла по пути, что указанное положение распространяется лишь на процессуальные нормы, материальные нормы применяются по дате совершения вменяемого деяния.

Однако действие норм о сроке исковой давности по привлечению к субсидиарной ответственности во времени на текущий момент в судебной практике остается открытым вопросом.

В первую очередь, требуется рассмотреть как изменялось регулирование срока исковой давности по привлечению к субсидиарной ответственности.

В настоящее время предусмотрено два срока исковой давности:

• объективный десятилетний срок исковой давности – заявление не может быть подано после десяти лет со дня совершения вменяемых деяний;
• субъективный трехлетний срок исковой давности – заявление может быть подано в течение трех лет с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о совершенных контролирующими лицами деяниях.

Нормы о субсидиарной ответственности до 30 июля 2017 г. (в ред. ФЗ от 28 июня 2013 г. № 134‑ФЗ, действующей с 30 июня 2013 г.) предусматривали два срока исковой давности:

• объективный трехлетний срок исковой давности – заявление не может быть подано после трех лет со дня признания должника банкротом;
• субъективный годичный срок исковой давности – заявление может быть подано в течение года с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о совершенных контролирующими лицами деяниях.

До 30 июня 2013 г. действовали общие правила об исчислении исковой давности с учетом позиции ВАС РФ о том, что срок исковой давности исчисляется с момента, когда становится понятен точный размер предъявляемого требования (т.е. размер непогашенных требований в результате конкурсного производства).

Таким образом, в течение десятилетнего временного периода нормы о сроке исковой давности изменялись кардинально как в пользу контролирующих лиц, сокращая сроки ответственности, так и в ином направлении.

В настоящее время окружные кассационные суды занимают противоположные позиции по рассматриваемому вопросу, так в одном случае указывают на то, что срок исковой давности применяется по дате деяния, в другом, что срок определяется по действующей редакции.

При этом по вопросу действия норм об исковой давности по привлечению к субсидиарной ответственности во времени ВС РФ высказывался дважды: в деле «Дальняя степь», а также в деле Хомазюка А.Н.

Так, в деле Хомазюка А.Н. ВС РФ пришел к выводу, что исковая давность исчисляется в соответствии с действующим на момент совершения правонарушения правовым регулированием.

В деле «Дальняя степь» ВС РФ указал, что исковая давность в новой редакции применяется в том случае, если новая редакция положений об исковой давности вступила в силу до момента истечения давности по заявленному требованию (пункт 9 статьи 3 Федерального закона от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ).

Таким образом, ВС РФ занял различные позиции по течению исковой давности:

1. срок исковой давности и течение определяется по дате совершения вменяемого деяния (дело Хомазюка А.Н.);
2. срок исковой давности и течение определяется по той редакции, на момент начала действия которой срок неистек (дело «Дальняя степь»).

Соответственно, с учетом распространенности в настоящее время споров о привлечении к субсидиарной ответственности, рассматриваемых по действующей редакции и редакции Закона № 134-ФЗ, заслуживает внимания вопрос соотношения сроков исковой давности, предусмотренных в редакции Закона № 134-ФЗ (годичная субъективная давность и трехлетняя объективная давность) и действующей редакции Закона о банкротстве.

Так, как уже не единожды указывалось КС РФ, придание обратной силы закону – исключительный тип его действия во времени, использование которого относится к прерогативе законодателя, при этом обратная сила применяется преимущественно в отношениях, которые возникают между индивидом и государством в целях защиты интересов индивида.

В связи с указанным возникает вопрос насколько придание по существу обратной силы нормам о субсидиарной ответственности в части срока исковой давности, которое закреплено в позиции ВС РФ по делу «Дальняя степь» является сбалансированным и обоснованным?

Субсидиарная ответственность помимо прочего является мерой защиты от злоупотреблений принципом ограниченной ответственности по долгам, то есть действие одной из ключевых форм защиты деловых решений и стимулирования инвестиционный ограничивается при недобросовестном поведении контролирующих лиц должника. Соответственно, считаем справедливым сделать вывод, что субсидиарная ответственность является исключением из правила свободы экономической деятельности и гарантий защиты права собственности (ст. 8 Конституции России).

Срок исковой давности по заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности по существу является сроком привлечения к ответственности, в течение которого с лица могут быть взысканы денежные средства за должника. Соответственно, изменение законодательства в части увеличения сроков исковой давности увеличивает срок, в течение которого лицо может быть привлечено к ответственности.

В публичных отраслях права закон, увеличивающий ответственность лица, обратной силы не имеет. Более того, прямо указано, что закон, увеличивающий срок давности привлечения к административной ответственности, также не имеет обратной силы.

Считаем, что такой подход обоснован и при рассмотрении споров об увеличении сроков исковой давности по привлечению к субсидиарной ответственности.

Увеличение срока исковой давности ведет к увеличению ответственности контролирующих, что усиливает исключение из защиты конституционного права на свободную экономическую деятельности и гарантий права собственности, при этом исключительно в силу изменения законодательства и правил, установленных на дату совершения вменяемых деяний.

При этом подход ВС РФ в деле «Дальняя степь» в отношении срока исковой давности также нарушает и конституционный принцип равенства (ст. 19 Конституции России), поскольку применения старой редакции зависит исключительно от обстоятельств, связанных с государством, относительно принятия нового закона. И контролирующие лица, совершившие одинаковые деяния, при различии в один день, будут нести различный объем ответственности, в связи с изменением срока, который зависит исключительно от деятельности иного сильного субъекта – государства.

Таким образом, обоснованно рассмотрение споров по привлечению к субсидиарной ответственности по позиции ВС РФ в деле Хомазюка А.Н., согласно которому исковая давность должна исчисляться в соответствии с действующим на момент совершения правонарушения правовым регулированием.

См. Определение ВС РФ от 6 августа 2018 г. № 308-ЭС17-6757 (2,3) по делу № А22-941/2016, Постановления Арбитражного суда Московского округа: от 17 октября 2018 г. по делу № А41-25086/2013, от 25 сентября 2018 г. по делу № А40-109326/2014, от 24 мая 2018 г. по делу № А40-172410/2016, Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 11 декабря 2018 г. по делу № А12-10444/2015, Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 24 января 2019 г. по делу № А46‑1949/2013, Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 23 января 2018 г. по делу № А55-3376/2013, Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 14 марта 2019 г. по делу № А56-4290/2015.

См. Постановление Президиума ВАС РФ от 7 июня 2012 г. № 219/12 по делу № А21-10191/2005.

См. Егоров А.В. Исковая давность по требованиям о привлечении к субсидиарной ответственности при банкротстве // Вестник гражданского права. 2018. № 4. С. 132 – 153.

См. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 22 мая 2019 г. по делу № А40-148574/2013.

См. Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 19 июля 2018 г. по делу № А45-10364/2014 (в передаче дела в ВС РФ для пересмотра отказано).

См. Определение ВС РФ от 6 августа 2018 г. № 308-ЭС17-6757 (2,3) по делу № А22-941/2016.

См. Определение ВС РФ от 10 сентября 2018 г. № 305-ЭС18-7255 по делу № А40-2747/2012.

Указанный подход поддерживается и в научной литературе. См. Егоров А.В. Исковая давность по требованиям о привлечении к субсидиарной ответственности при банкротстве // Вестник гражданского права. 2018. № 4. С. 132 – 153.

Постановление КС РФ от 15 февраля 2016 г. № 3-П.

Егоров А.В., Усачева К.А. Доктрина «снятия корпоративного покрова» как инструмент распределения рисков между участниками корпорации и иным субъектами оборота // Вестник гражданского права. 2014. № 1. С. 54.

Например, такой подход также выражен и в п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 9 июля 2019 г. № 26 «О некоторых вопросах применения Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации в связи с введением в действие Федерального закона от 28 ноября 2018 г. № 451-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

См. п. 1 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 июня 2010 г. № 140 «О некоторых вопросах, возникших в связи с вступлением в силу Федерального закона от 30.04.2010 № 69-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок».

IX Юридический форум для практиков

26 октября Юридический форум «Главные правовые события года» пройдет полностью онлайн. Зарегистрироваться >>

Известные юристы расскажут:

• Что поменять в договорах из-за коронавируса
• Как судиться по новым правилам в апелляции и кассации
• Что изменилось в банкротстве и субсидиарной ответственности

Участвовать